Много ли романтики в уголовном розыске?

Между двумя фотографиями, лежащими на столе у Павла Евгеньевича Трашкова, более 15 лет. И обе они – как вехи пути, который пришлось пройти моему собеседнику в уголовном розыске, от стажера до начальника отдела.

– Вот эта фотография, думаю, мало у кого сохранилась, – Павел Евгеньевич показывает на черно-белый снимок, запечатлевший группу людей. – Фотографировали в начале 90-х годов. Здесь весь состав уголовного розыска вместе с руководством городского отдела внутренних дел. Вот Виталий Владимирович Цветков, я попал под его руководство, когда только пришел служить в милицию. Вот Андрей Дельцов, он сегодня возглавляет отделение уголовного розыска. А вот и я, совсем молодой…

На второй фотографии – также сотрудники УГРО, правда, неполным составом. Снимок 2010 года запечатлел Павла Трашкова уже как начальника уголовного розыска великолукского отдела МВД.

А начиналось все в 1993-м. Демобилизовался из армии и, конечно, встал вопрос: куда идти дальше. Так случилось, что в это время друг Трашкова проходил стажировку в уголовном розыске. Он-то и предложил бывшему «срочнику» пойти в милицию. Уговаривать долго не пришлось. Дело в том, что дедушка моего собеседника Николай Николаевич Егоров был в годы Великой Отечественной войны замполитом у самого Константина Рокоссовского. И Павел Трашков еще с мальчишеских лет мечтал стать офицером.

Служба в милиции сразу представила повод определиться, правильный ли выбор сделан. Молодому стажеру Трашкову вместе с напарником, также только-только надевшим форму, поручили привести по повестке в городской отдел некоего гражданина, которого подозревали в серии квартирных краж.

Когда пришли по адресу в повестке, начинающие милиционеры неожиданно для себя попали на так называемую «малину». В квартире гуляли вовсю более десятка отпетых рецидивистов, причем не только свои, великолукские, но и из соседних областей и даже из Белоруссии. Необстрелянных юнцов затащили в квартиру, усадили в уголке и заявили, что живыми они теперь отсюда не уйдут.

Стоит напомнить – это был 1993 год, разгар тех самых «бандитских девяностых»… Это сейчас тот случай Трашков вспоминает с улыбкой. А тогда молодым стажерам было не до смеха.

– Думаю, нас спасло то, что мы стали играть на эмоциях, – рассказывает мой собеседник. – Мол, мы только что пришли из армии, вообще первый день в милиции и больше работать там не будем… В конце концов урки посчитали, что мы для них не представляем опасности, и выгнали из квартиры. Конечно, мы вернулись в уголовный розыск, доложили всю ситуацию своим непосредственным наставникам, которые отреагировали мгновенно. Выдвинулись в этот адрес и всех повязали. Но для меня тот случай стал переломным. Встал вопрос – оставаться в уголовном розыске, опасность работы в котором я уже осознал, или поискать себе более спокойное и миролюбивое занятие. Я остался в уголовном розыске, о чем не жалею ни сколько!

В этой части беседы я не смог удержаться и спросил о романтике службы в уголовном розыске. Все-таки мое восприятие работы в этом подразделении сформировалось во многом благодаря советскому кинематографу, воспевавшему в далеких 1970–80-х образ умного, честного и мужественного борца с преступностью.

– Да, романтика была, конечно, – признается Павел Евгеньевич. – Но только по первым годам. А потом это стало образом жизни. Моя жена мне тогда часто говорила: «Когда вы раскрываете какое-то преступление, что-то разрабатываете, у тебя глаза загораются и ты идешь по следу, как собака». Вообще оперуполномоченным или, как мы говорим, опером, становятся после 5 лет работы в уголовном розыске. Так было сказано мне, когда я пришел туда работать, и я могу это сейчас с уверенностью сказать другим. Вначале у тебя есть какой-то интерес, романтика, возможность сказать: «Я – оперуполномоченный уголовного розыска!». А потом на тебя начинают возлагать определенную ответственность, захлестывает вал преступлений, текучка, требования руководства… К пяти годам службы ты понимаешь, твое это или нет.

Если это дело – твое, то его уже не вытравишь. Павел Евгеньевич три года как на пенсии, ушел в отставку в звании подполковника, но отдыхать и не думает. Трудится в одной из коммерческих организаций, ООО «ТМХ-Сервис» которая предоставляет услуги по сервисному обслуживанию локомотивов. Работает в отделе экономической безопасности, где ему так же приходится выявлять расхитителей и мошенников. Только схемы у злоумышленников более сложные, ущерб исчисляется в миллионах рублей. Но до сих пор он слышит от жены то ли в качестве упрека, то ли похвалы – мол, уходишь с головой в работу, как раньше в уголовном розыске.

Впрочем, вернемся к годам службы в МВД. Нужно отметить, что у Трашкова уникальный опыт работы – ему довелось послужить и в уголовном розыске территориального отдела, и в линейном отделе внутренних дел на станции Великие Луки. И хотя у обеих структур задачи одинаковые, своя специфика все же есть. Например, в ЛОВД пришлось раскрывать преступления, совершавшиеся в таможенной зоне, то есть там, где вообще очень сложно проводить какую-либо оперативную работу.

Дело в том, что зона таможенного досмотра находится под вооруженной охраной, в нее никто из посторонних людей зайти не может. Преступления же совершали сами должностные лица, таможенники либо пограничники. При появлении сотрудника милиции, естественно, все преступные деяния сразу приостанавливались. Приходилось не один день лежать в траве, в засаде, в камуфляже, применять другие оперативные хитрости. Эта работа увенчалась успехом, была взята преступная группа, совершавшая хищения грузов из вагонов, которые шли из Прибалтики в Россию.

Сидеть в засаде оперативникам уголовного розыска приходилось и во время службы Трашкова в городском ОВД. В одно время по городу прокатилась волна хищений автомобильных колес. Хозяин автотранспорта выходит из дома, а машина стоит на кирпичах. Что интересно – никаких следов сбыта похищенного в городе найти никак не удавалось. Колеса исчезали просто «в никуда».

Поймать злоумышленников удалось «на живца». Выставили легковушку с затонированными стеклами, поставили на ней хорошие колеса. Сами оперативники сели в машину. Преступники не заставили себя долго ждать. Не заметив находившихся в машине сотрудников милиции, они дерзко стали поддомкрачивать машину, снимать колпаки – и были тут же задержаны с поличным. Злоумышленниками оказались жители Торопца. Так и выяснилось, почему уголовный розыск не мог найти пропадавшие колеса, – они все «уплывали» в Тверскую область, где и продавались.

Очень часто в работе помогали внимательность и находчивость, умение быстро находить решение. Однажды, это было в 90-е годы, получил распространение такой вид преступлений, как угон машины с последующим возвращением за вознаграждение. Сотрудникам уголовного розыска приходилось сутками жить на квартирах у потерпевших, ждать звонков злодеев на стационарные телефоны (мобильных тогда еще не было). При очередном угоне автомобиля была получена информация, что угонщик находится в одном из частных домов на окраине города.

Приехали туда рано утром. Постучались, дверь долго никто не открывал. Когда зашли, в доме была лишь пожилая женщина. Но оперское чутье подсказало, что подозреваемый где-то тут. Незаметно для хозяйки дома Трашков рукой потрогал застеленную кровать – она была теплой. Тогда сыщики внимательнее стали осматривать дом и нашли лаз в подвал, хорошо замаскированный половиком. В подвале и обнаружили злоумышленника, который впоследствии сознался в ряде преступлений, связанных с угоном автотранспорта.

Еще один вопрос, который меня интересовал, – это взаимоотношения сотрудника уголовного розыска с теми, кто нарушает закон. Можно ли разглядеть человека в том, кто «по другую сторону баррикад»?

– За время моей работы в УГРО через меня прошло очень много лиц, которые впоследствии были лишены свободы или, по крайней мере, получили условное наказание. Ни с одним из них я не имею неприязненных отношений, – признался Павел Евгеньевич. – Зачастую, вернувшись из мест лишения свободы, они сами приходили, здоровались и говорили «спасибо, что тормознули меня, я переосмыслил эту жизнь». Так что у меня нет врагов из этого круга лиц. А удавалось этого добиться просто человеческим подходом. Изначально выстраивал с каждым диалог. Чтобы человек тебе доверился. Когда это удавалось, когда удавалось убедить его в том, что он неправ и нарушил закон, и после этого он признавался в совершенном – вот это и был «высший пилотаж»!

За время нашей беседы Павел Евгеньевич не раз вспоминал о своих бывших коллегах, наставниках, ныне ветеранах МВД и уголовного розыска. Это Виталий Владимирович Цветков, Александр Ильич Богданов, Игорь Александрович Кротов. Отцовскую заботу и опыт передали бывшие в свое время руководителями ЛОВД на станции Великие Луки Сергей Владимирович Никитин и Владимир Михайлович Михайлов. Все они в разные периоды службы моего собеседника помогали ему, поддерживали во всех начинаниях, подсказывали, как надо вести себя в сложных ситуациях.

– Пользуясь случаем, хочу поздравить их через вашу газету с профессиональным праздником, Днем работника уголовного розыска, – попросил редакцию Павел Евгеньевич. – Хочу также пожелать ветеранам здоровья, семейного благополучия, долгих лет жизни. Ныне действующим руководителям и сотрудникам уголовного розыска хочу пожелать оперской удачи, как мы говорим, «чуйки», терпения. И еще – порядочности в принимаемых решениях. Ведь им зачастую приходится принимать на себя ответственность, цена которой очень высока.

С удовольствием выполняем просьбу и присоединяемся к поздравлениям!

Константин ЗАВИСТОВСКИЙ

Фото из архива Павла ТРАШКОВА

Наверху: снимок 90-х годов, П. Трашков в нижнем ряду четвертый справа.

Внизу: снимок 2010 года, П. Трашков четвертый слева.