Максимум пользы больному, никакого вреда донору

Несколько дней назад в Интернете на ряде сайтов появилась информация о том, что у двух почетных доноров крови в Псковской области обнаружена ВИЧ-инфекция. Один из них – великолучанин. Сообщение вызвало широкий резонанс и сразу «обросло» комментариями, большинство из которых носило самый негативный характер. Прояснить ситуацию мы попросили главного врача Великолукской станции переливания крови Ольгу СИРОТКИНУ.

– Эта информация вообще-то не новая, – сообщила нам Ольга Сергеевна. – В прошлом году молодой человек, который является нашим постоянным донором, почетный донор России, в мае сдал кровь на плазму. Анализы были благополучные. Плазму поместили в карантин, как это обычно и делается, на полгода. А в июле, когда он пришел на очередную кроводачу, у него обнаружился ВИЧ.

У нас было невероятное количество проверок, станцию переливания крови проверяли все: прокуратура, Роспотребнадзор, Федеральное медико-биологическое агентство, другие заинтересованные ведомства. Нам в упрек даже было сказано, мол, он у вас еще и почетный донор! А что, почетный донор – не человек? Простите, но он – молодой, неженатый, случился незащищенный половой контакт. Вот так и получилось...

Могу честно сказать – это не первый случай, к сожалению. Но Господь за нами приглядывал – во всех ситуациях, когда мы это выявляли, оказывалось, что эти доноры сдавали кровь плазмаферезом. А плазма у нас всегда лежит полгода в карантине. Конечно, мы ее в указанных случаях уничтожали.

В Псковской области случаев выявления ВИЧ-инфекции у доноров значительно меньше, чем в регионах, которые нас окружают. К сожалению, исключить такие ситуации невозможно. Потому что существует так называемый период иммунологического окна, или скрытый период, когда инфекция в организме донора уже присутствует, но лабораторными методами она еще не определяется. Период этот четкими временными рамками не ограничен, он зависит от того, какой иммунитет у человека, на фоне какого состояния он получил эту инфекцию, от ряда других обстоятельств.

Бактериям и вирусам нужно наработать в организме достаточное количество следов своего присутствия, и только тогда лабораторными анализами инфекцию можно определить. Сейчас врачи используют новейшие методы анализа, в том числе полимеразную цепную реакцию, когда мы определяем инфекцию по ДНК вируса. Но, к сожалению, мы не можем человека посмотреть насквозь, скрытый период все равно существует. В данной ситуации так и получилось. В мае донор уже в себе эту инфекцию имел, но лабораторные анализы были абсолютно чистые, инфекция проявилась лишь в июле...

– Получается, что риск передачи инфекции через зараженную кровь существует?

– Есть разные виды донорства. Основные – это кроводача на плазму либо на компоненты крови, такие как, например, эритроциты и тромбоциты. Чтобы исключить риск передачи инфекции, плазма всех без исключения доноров помещается в карантин. Она замораживается до температуры минус 40 и хранится полгода без выдачи в лечебные учреждения. Через полгода данного донора мы вызываем снова, обследуем, и если за это время никакая инфекция не проявилась, предыдущая порция плазмы идет в лечебную сеть.

К сожалению, эритроциты и другие компоненты не хранятся так долго. Компоненты крови имеют определенный срок годности, в течение которого они сохраняют свою жизнеспособность – 35, 42 и 52 дня, в зависимости от того, на каком консервирующем растворе они заготовлены.

Поэтому у каждого больного, которому переливается кровь, берут информационное согласие на переливание крови. Пациент или, как мы говорим, реципиент, предупреждается о возможных последствиях переливания. Больной должен дать на это письменное согласие. Если реципиент находится без сознания, решают за него родственники. В экстренных ситуациях, когда родственника рядом нет, решение о переливании принимается консилиумом из не менее чем трех врачей. Все это оформляется документально, и лист информационного согласия вклеивается в историю болезни.

При переливании плазмы информационное согласие тоже берут, но это чисто формально, потому что плазма проходит карантин.

– Вы говорили, что повторно обследуете донора. А если это не получается сделать?

– Если через полгода мы не можем повторно обследовать донора, хранившаяся до этого момента плазма не выдается в лечебную сеть. Она уничтожается либо вирусинактивируется. Вирусинактивация уничтожает предполагаемые вирусы, в случае, если они есть, конечно. Но это очень дорогая процедура, она применяется в том случае, когда донор повторно не обследован, а потребность именно в этой плазме есть. Чаще же всего плазма списывается и уничтожается.

– Какое обследование проходит донор перед сдачей крови?

– Каждый раз, когда донор приходит к нам на станцию, он заполняет анкету, в которой отражается, были ли у него проблемы со здоровьем, состоит ли он где-то на диспансерном учете. В анкете отражается даже то, например, удалял ли он в последнее время зуб, выезжал ли за границу (в некоторых странах можно легко подхватить какую-нибудь инфекцию), делал ли татуировку. По этой анкете человек и допускается к донации, к кроводаче. Или не допускается, если при обследовании наш врач-терапевт сочтет, что есть какой-либо риск, что донор может быть нездоров. Анкета подкалывается к карте донора.

– Вы проверяете анкеты?

– Если донор что-то скрыл, допустим, что переболел каким-то заболеванием, то это мы не сможем проверить. Так же невозможно проверить, если донор обращался в какой-либо диспансер анонимно. Нам приходится полагаться на совесть человека. Но я должна сказать, что наши доноры нас практически не подводят.

– По каким вирусным заболеваниям человека не допускают к донации?

– В приказе Минздрава России есть список абсолютных противопоказаний к донорству, которые связаны с риском передачи вирусов. Вирусные гепатиты (В и С), сифилис, ВИЧ и много других. В общей сложности несколько десятков противопоказаний.

Каждый донор должен раз в год принести справку из поликлиники от участкового врача или, если он работает на предприятии, от врача предприятия. В справке приводятся данные ЭКГ, результаты анализов крови, мочи, флюорография, плюс общие наблюдения терапевта – «здоров, за последнее время больничных не было».

Доноры – такие же люди, они могут простудиться, они подвержены любым заболеваниям, и в личной жизни у них могут быть разные ситуации – как и у всех. Поэтому мы стараемся за всеми донорами вести наблюдение. Кстати, если донор не принес вовремя справку из поликлиники о состоянии своего здоровья, к кроводаче его тоже не допустят.

У нас существует компьютерная база доноров, на каждого заведена своя страничка. И там сразу видно, пора ли донору сдавать клинический анализ крови (он делается через определенный промежуток времени), пора ли сдавать биохимический анализ…

Сколько бы раз в году донор к нам ни пришел, каждый раз его проверяют на вирусные инфекции. Анализы крови на гепатиты, ВИЧ, сифилис и еще несколько десятков заболеваний делаются каждый раз.

Доноры у нас – достаточно информированные люди в плане подготовки к донации. Они знают, как питаться накануне дачи крови. За сутки нельзя есть жирную пищу, за двое суток нельзя употреблять спиртное. И большинство доноров придерживается этого правила. Но бывают ситуации, когда мы вызываем донора экстренно, когда лечебному учреждению срочно понадобилась кровь определенной группы или ее компоненты. И порой донор сам нас предупреждает, например, о том, что только что поел сметаны. Это значит, что к донации он не допускается.

Анализы, которые делаются для исключения вирусных заболеваний, тщательные. Но, к сожалению, есть период скрытого иммунологического окна, о котором я уже говорила. Никакой паники среди людей это не должно вызывать. Потому что в настоящее время компоненты крови переливаются только по абсолютным показаниям, когда вопрос стоит: либо человек погибает, либо ему переливают кровь.

– В Интернете появился ряд комментариев, в которых люди считают, что врачи станций переливания крови виноваты в инфицировании доноров…

– Нет, это исключено! У нас действует принцип: максимум пользы больному, никакого вреда донору. Донор должен остаться абсолютно здоровым после кроводачи.

Уже более 20 лет мы не используем многоразовые иглы, системы. Мы работаем только одноразовыми системами, одноразовыми мешками для сбора крови. Одноразовое копье, чтобы проколоть палец и взять анализ, одноразовая меланжера, то есть сосуд, в который набирается кровь для анализа. Все – одноразовое! А аппаратура, которую мы используем, всегда обрабатывается.

Единственная наша проблема в том, что донор может скрыть определенную информацию. Да, все мы люди. Донор мотивирован, чтобы дать кровь, и поэтому о чем-то умалчивает. Но это потом все равно выяснится. К тому же донор может и не знать о своем заболевании!

– Возможно ли перепутать анализы и сдаваемую впоследствии кровь? Хотелось бы прояснить сам механизм – вот я оформил карточку в регистратуре, побывал у врача, сдал кровь из пальца на гемоглобин – мне выдадут какой-то номерок?

– К вашей карточке прикрепляют несколько одинаковых марок со штрих-кодом. Эти марки потом приклеиваются на все пробирки, в которые забирали вашу кровь на анализы, на мешки с кровью и плазмой. Индивидуальный номер донора отслеживается на всей цепочке донации, вплоть до момента переливания больному. И этот же номер вклеивается в историю болезни. Перепутать невозможно! Результаты анализов на инфекции, поступающие к нам из лаборатории, тоже содержат ссылки на эти номера.

– Заинтересована ли станция в привлечении новых доноров?

– Да, конечно! Ведь даже если мы получим самое современное оборудование, высочайшего класса, без доноров наша работа просто остановится…

Донорскую кровь заменить ничем нельзя. Существуют кровезаменители, так называемая «голубая кровь», о которой много говорилось раньше. Но она годится только в первые моменты, когда пострадавшего забирают, например, с места аварии, с поля боя или его нужно транспортировать из какого-то отдаленного места, где нет возможности перелить кровь. Эти кровезаменители позволяют какое-то время поддержать жизненное состояние, но потом без переливания крови все равно не обойтись.

Поэтому очень важно, чтобы к нам приходили здоровые доноры. Мы ждем молодых ребят, ведущих здоровый образ жизни.

– У тех, кто пришел первый раз, кровь будет лежать полгода?

– Я вас поправлю и еще раз подчеркну – не кровь, а плазма. У первичных доноров мы никогда не берем эритроциты и другие компоненты крови. Донор, пришедший на станцию впервые, всегда сдает только плазму. Если такой человек в течение полугода не появляется у нас, мы его ищем, созваниваемся, даже приезжаем домой или на работу, чтобы взять кровь на анализ. В тех случаях, когда найти человека не удается – например, уехал куда-нибудь, сменил телефон, место жительства – тогда приходится списывать плазму в брак. Хотя это очень убыточно. Но здесь уже срабатывает первая часть того принципа, о котором я говорила, – максимум пользы больному.

Вопросы задавал  Константин ЗАВИСТОВСКИЙ

На снимке: Анализ крови на уровень гемоглобина – первый из целого ряда анализов, которые делают, чтобы обеспечить безопасность донорской крови и ее компонентов.