Музыкальные беседы

Спектрализм – направление французской музыки второй половины XX века. Смысл в том, что берется аудиозапись какой-нибудь ноты на одном инструменте (на тромбоне, к примеру), анализируется на компьютере с помощью преобразования Фурье, и далее все гармоники этого звука формируют основной звукоряд произведения. Несмотря на то, что обертоновый ряд более-менее одинаковый для всех инструментов, каждый все же имеет свои особенности, отклонения и разную динамику обертонов.

С 2000 года на базе московского ансамбля «Студия новой музыки» (создатели В. Тарнопольский и И. Дронов) создан НОМТ – Новый музыкальный театр. В сознание масс постепенно внедряются западные новинки. Продвижению спектрализма помогла российская премьера оперы Сальваторе Шаррино «Лживый свет моих очей».

Шаррино – авангардист, его графика нереально сложна, мысли его трудно угадать. О загадочном пока для нас направлении мы побеседовали с Даниилом Севостьяновым, студентом Московской государственной консерватории по классу композиции заслуженного деятеля искусств РФ Ю.С. Каспарова.

– Даниил, с 2012 года вы живете в Москве. Не могли бы Вы поделиться опытом поступления в Московскую консерваторию?

– Это надо рассказать об экзаменах. Была композиция устно (абитуриенты показывали свои сочинения), композиция письменно (нам дали тему, за шесть часов надо было написать вариации без помощи инструмента, за столом), колллоквиум (очень сложный, но подробно рассказывать слишком долго), гармония устно, гармония письменно. Фортепиано – надо было играть полифонию, пьесу и крупную форму. Что-либо из этого должно было быть написано после 1950 г. Кроме того, за 3 дня до экзамена дали ноты произведения, которое надо было выучить и сыграть за такие короткие сроки. Плюс русский и литература.

– Интервью посвящено Вашим предпочтениям в современном музыкальном искусстве. Давайте обсудим композитора Сальваторе Шаррино.

– В театре Станиславского состоялась премьера его оперы «Лживый свет моих очей». Благо второй дирижер – мой товарищ, мне почти чудом удалось туда попасть!

– На какой сюжет?

– Опера была написана на основе реальных событий, произошедших 500 лет назад. Основной сюжет – фрагмент из жизни композитора Джезуальдо ди Венозы, который убил свою жену, любовника и слугу, ставшего свидетелем измены. Оркестром были солисты Студии новой музыки. Музыка в оркестре и вокальные партии никак не связаны друг с другом, поэтому было два дирижера – над зрительным залом сидел оркестр из 20 солистов, камера снимала дирижера оркестра и транслировала его изображение второму дирижеру, который, наблюдая за действиями первого, дирижировал вокалистами.

– Потрясающе как сложно… Хочется немедленно прослушать хоть что-нибудь.

– Музыка очень интересная, своеобразная, почти вся построена в экстремально высоких регистрах на пианиссимо и почти без звуковысотности как таковой – в основе были нестандартные приемы: шелест волоса по струне, продув воздуха через скрипку, партии вокалистов были построены на глиссандо и т.д. Для большинства музыка очень сложная, но когда опера закончилась, я еще несколько минут ловил отзвуки в пустоте. Музыка спектралистов – это что-то потрясающее, на мой взгляд. Их ни с кем не могу перепутать, просто растворяюсь в звуках...

– Звуки, отзвуки… Тогда это такая из эстетических позиций, которую можно условно назвать музыка-как-саунд! Это не эпатаж, не миссионерство, не смычка с философией. Что же это? Может, коммерческое современное искусство?

– Нет. Их цель – не коммерческое искусство. Мой педагог как-то спросил у Тристана Мюрая (одного из ярчайших представителей так называемой спектральной школы) в чем сущность этой идеи. Тот плавно ушел от ответа...

– А если по истории посмотреть, то в 20-х годах ХХ века Россия была в авангарде музыкальных экспериментов. В Петроградской консерватории даже существовал «Кружок четвертитоновой музыки». А как сейчас в Московской консерватории?

– Сейчас изучается на двух-трех факультетах. И то большинство студентов этого не приемлет.

– В чем причина?

– Нельзя такие вещи преподавать педагогам, которые сами их не понимают. Советский аванград очень даже хорош, а французский или немецкий тоже обладают своими особенностями. А вообще не люблю, когда употребляют слово «авангард» относительно музыки именно ХХ века...

– Пресловутые композиторы-авангардисты не любили этого тоже. У Лигети есть композиция «Будущее музыки» (оркестр и чтец-лектор, 1961 г.). И задумана в виде музыкального манифеста, бичующего никчемность некоторых опусов современной музыки. Так с чего же начать тому, кто заинтересуется авангардной манерой? Читать? Играть?

– Не знаю. Человек сам должен до нее дойти. Дорасти, так сказать. Слушать – однозначно.

– Кого порекомендуем?

– Денисов, конечно, Губайдулина – не во всем. Есть вещи хорошие, есть те, которые я пока не понимаю. Шнитке – однозначно гений!

Беседовала Эльвира СОКОЛОВА