Из повлиявших на мою судьбу можно составить город

Собираясь на встречу с Еленой Викторовной Соколовой, я знал только то, что она – ветеран МВД и раньше работала в следствии. Конечно, мысленно стал выстраивать предстоявшую беседу: о чем спросить, какие темы могут быть интересными. Стал вспоминать и то, что мне известно про работу следователя. И как-то вдруг пришел к выводу, что наши профессии чем-то схожи.

– А вы знаете, вот сейчас я бы пошла в журналистику, – легко согласилась с моим сравнением Елена Викторовна. И добавила свои аргументы. – В работе следователя многое зависит от беседы. И к каждой нужно готовиться. Прежде чем разговаривать с человеком, надо понять, кто перед тобой будет. Из какой среды, что у него было до этого? Приходилось влезать в то, что называется изучением личности. Это – тактика и методика допроса, кстати, мой любимый предмет в университете. Раскрыть преступление следственным путем, то есть когда есть только ручка, бумага и ты с подследственным, лицо в лицо – это высший пилотаж.

Следователем Елена Викторовна проработала 22 года. Ровно 22, день в день. И все, если не считать одной командировки, – на одном месте, в одном отделе. Впрочем, об этой командировке – чуть позже.

А прежде, наверное, нужно вернуться в прошлое, чтобы понять, почему работа следователем стала единственным выбором. Тем более что поначалу ничто не предвещало милицейских будней.

Все говорило за то, что Елена Соколова станет филологом. И учителя в школе, и многие из окружавших ее людей были уверены, что Елена станет преподавателем литературы. Любовь к книге привил ей отец. И не только к книге – он научил дочь любить родную страну, ее природу, историю. Заразил также и пристрастием к путешествиям.

– Он прожил мало, всего 39 лет, – рассказала Елена Викторовна, – но много успел. И для меня самый высший комплимент, когда мне говорят, что я похожа на своего отца. Не внешне, а привычками.

Виктор Петрович Соколов принадлежал к поколению «детей войны». Во время одной из бомбежек потерял родных, но пропасть не дала латышская семья, приютившая его. Потом он подался в юнги, служил на Балтике. Позже стал водителем-«дальнобойщиком». Судьба выработала в нем умение принимать решение. Одним из таких решений было, что старшая дочь обязательно должна получить высшее образование.

– Он сказал, что моя дочка должна учиться в университете, – рассказывает Елена Викторовна. – Я это запомнила, и закончила Ленинградский госуниверситет, юрфак.

Правда, сначала был все-таки филфак, в Пскове. Но, отучившись всего год, Елена поняла, что быть филологом, как бы она ни любила литературу, – не для нее.

Вот здесь я, пожалуй, могу сделать комплимент самому себе и вновь вспомнить про вывод о схожести профессий. Потому что проявил должную настойчивость или, если хотите, въедливость и все-таки выяснил, почему у моей собеседницы появилось желание учиться на юридическом.

В свое время мама Елены, Вера Петровна, пошла работать в только-только созданную в городе вневедомственную охрану.

– Отец часто ездил по дальним рейсам, мама в охране по суткам дежурила, меня часто брали на работу с младшим братом, – вспоминает Елена Викторовна. – А там работали в основном сотрудники, которые пришли кто из уголовного розыска, кто из следствия. Это были интересные люди. Они рассказывали о работе, у них был свой стиль общения, свое чувство юмора. Я так сейчас понимаю, что, наверное, это общение и повлияло на то, что мне захотелось самой работать там же, где и они раньше работали.

На выбор людей, на то, кем они решают стать, влияют другие люди. Елена Викторовна в связи с этим вспоминает слова любимого ее поэта Иосифа Бродского «из забывших меня можно составить город» и перефразирует их: «Из людей, которые повлияли на мою судьбу, на то, кем я стала, тоже можно составить город. И я им всем благодарна. Даже тем, кто, может быть, и негативно повлиял».

О «негативно» – это, видимо, о тех, с кем пришлось по роду своей службы работать. Хотя – и это удивительно! – сама Елена Викторовна в своих отзывах о них приводит в основном только положительные черты.

«Разбойник, но – романтик!», говорит она об одном из своих бывших подследственных и вспоминает, как тот с уважением отметил ее пунктуальность.

«Уголовница, но – очень умная. И – красивая!», вспоминает она другую свою подопечную и рассказывает, как та, будучи на свободе, пришла однажды в отдел поздравить Соколову с Новым годом и принесла самолично выпеченный по этому поводу пирог.

– Следователи и подследственные – это определенный тип отношений, – поясняет Елена Викторовна. – Они иногда годами тянутся… При этом не только мы подследственных учили жизни, но и они нас. Мы должны видеть человека друг в друге. Нельзя все время воспринимать их врагами по другую сторону баррикады. Конечно, есть закоренелые преступники, но таких абсолютное меньшинство. И если в человеке осталось хотя бы 20 процентов порядочного, нужно этим воспользоваться и попробовать как-то его вытащить...

Но сколько для этого нужно моральных сил!? После первых пяти лет работы следователем Соколова вдруг чуть не впала в отчаяние.

Это сейчас она знает, что психологи уже давно вычислили пятилетние периоды кризисов в любой профессии. А тогда, в конце 80-х годов, Елена Соколова оказалась перед выбором – уйти или остаться.

– Когда человек начинает входить в профессию, ему кажется – ой, как все интересно! А чем больше ты углубляешься в профессию, тем больше тебя охватывает не то ужас, не то растерянность какая-то: а вдруг я не справлюсь? И для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно как-то отойти и посмотреть на все со стороны.

Отойти получилось очень даже далеко – аж в Азербайджан. В 1988 году Соколову командировали в Сумгаит, охваченный погромами.

– Когда я вернулась оттуда, я поняла, что буду здесь, в следствии, работать дальше, – вспоминает Елена Викторовна. – Наверное, под знаком этой командировки прошли все оставшиеся годы, и даже до сих пор сказывается ее влияние… Туда я приехала из тихой заводи. И попала просто в какой-то другой космос. Когда уходишь на работу, и у дверей твоего гостиничного номера стоят автоматчики, приходишь – а они все стоят. Выжженные после митингов площади, костры до ночи… Рев толпы, вопли по ночам… От этого негде было укрыться. Но нас там была команда, почти со всего Союза, я посмотрела, как работают люди, как они умеют работать. Потом мы долгое время перезванивались, поддерживали контакт. Для меня эта командировка была знаковой точкой, во всем. Она помогла мне понять мое мировоззрение, найти свой вектор. Я приехала оттуда совершенно другой. И к профессии стала по-другому относиться. Потому что может быть все в нашей жизни…

Сейчас Елена Викторовна старается передать все это своим студентам Великолукского филиала СГА, у которых ведет, в частности, криминалистику. Свой любимый предмет (помните?) – тактику и методику проведения расследования. И, кстати, вспоминает, как ей самой в первый же день работы следователем сослуживцы устроили форменный допрос.

– Меня вызвали тогда начальник следственного отдела и его заместитель – рассказывает Елена Викторовна, – и спрашивают: что главное в работе следователя? Как сейчас помню этот разговор. Я все перебрала. Про справедливость, законность – но в точку не попала. И замначальника следствия, Юрий Николаевич Кудряшов, мне сказал: нет, дорогая моя, это все неправильно! Главное в работе следователя – это установить истину по делу, даже если она кого-то не будет устраивать…

Свою судьбу Елена Викторовна сравнивает с пазлом, который очень правильно сложился. И сегодня к получившейся картине добавляются новые фрагменты. Студенты – это один из них. Книги, которые она по-прежнему любит читать, – другой. А есть еще один – путешествия, к которым ее приохотил когда-то отец. В числе замечательнейших мест России, где Елена Викторовна успела побывать, особняком стоят Соловецкие острова. Их впечатляющая суровая красота – на десятках фотографий, сделанных Соколовой.

На днях Елена Викторовна отметила свой день рождения. Мы присоединяемся к тем поздравлениям, которые уже прозвучали в ее адрес. И желаем, чтобы ее пазл обогащался новыми фрагментами!

Константин ЗАВИСТОВСКИЙ

Фото из архива Елены СОКОЛОВОЙ